Забытая Атлантида[дилогия ; СИ] - Екатерина Русак

– Нингишзида! – позвал Георгия кто-то из Угулу. – Ты бывал в Праутаде. Может быть, ты знаешь, почему хурриты поступили так?

– У меня есть только догадки, но я думаю, они недалеки от истины.

– Тогда расскажи нам! – потребовали шарт, плотнее подходя к нему. – Говори все, что знаешь!

– У хурритов в начале теплого сезона появился новый вождь. Его зовут Сатра. Он захватил власть в царстве Симерк и назвался именем Уггал. Но он не рошшоти, поэтому к его имени добавляют прозвище Лысый. Сам Уггал называет себя ануннаком. Многие хурриты и гутии ему верят. У Уггала появилось много людей, которые повинуются его слову. Он оскорбил Инанну, начал большую войну с ануннаками рошшоти. Он приказал убить всех рошшоти в стране Симерк. Уггал – страшный человек. Он казнит всех, кто идет против него. Он не признает никаких законов. Я почти уверен, что люди Уггала специально перебили тамкаров из Унуга. И пока Уггал будет править Праутадом, не будет мира и не будет хорошей торговли. Так я знаю.

– Это большое несчастье! – заметил горестно один угулу, качая головой.

– Если встанет торговля, то где мы будем получать олово, медь и лес? – спросил другой и вопросительно обвел взглядом окружающих.

– Ты Нингишзида уже принес Унугу большую пользу. Мы этого не забыли, – произнес Иби-Наннар. – Я не могу думать, что ты пришел в наш город со злом. Я сам поговорю с народом.

Народ, вернувшийся на площадь, снова приблизился к шарт и угулу.

Иби-Наннар рассказал народу то, что услышал от Георгия и добавил:

– Мы должны наказать хурритов, убивших наших людей. Среди нас есть человек, рожденный в стране Аурха. Это тамкар Нингишзида. Он имеет среди рошшати много друзей. Он – враг хурритов. Рошшати тоже враги хурритов. Нингишзида отправится с немногими людьми к ануннакам. Вместе с рошшати мы одолеем хурритов и отомстим за нанесенную нашему городу обиду!

Речь Иби-Наннара была радостно встречена народом Унуга.

Только дома Георгий смог прийти в себя от всего пережитого. Тут его стала колотить нервная дрожь. Он достал из своих запасов слегка початую бутылку коньяка, наполнил до краев чашку и быстро выпил обжигающий напиток, крепости которого даже не почувствовал.

– Нисаба-дам надану сикару! – приказал он, и, получив от жены кувшин и соломинку, начал пить пиво, думая о превратностях судьбы в небесной таблице.

– Что-то случилось, муж мой? – спросила Нисаба.

Георгий горестно покачал головой. Он окинул взглядом округлившийся живот жены и, заметив, тихо подкрадывающеюся Нунмашду, позвал ее:

– Нунмашда, не прячься, подойди!

И сообщил женщинам:

– Мне придется ехать в страну Дильмун-Алаши посланником от города.

Георгий рассказал о событиях на площади, о расправе с хурритскими матросами, об узурпаторе Сатра.

Женщины заохали.

В комнату пришел Ушшум-Анна, и, не сказав ни слова, уселся на плетеный коврик. Лицо его было печально.

– Вы уже знаете? – спросил он.

– Георг едет в Алаши, – сообщила сыну Нунмашда.

– Нет. Я не об этом, – отозвался Ушшум-Анна и стал говорить:

– В Унуг вернулся один из людей, который был на судне с моим отцом. Он все мне подробно рассказал. Отец захотел продать товары в далеком городе Мелит. Хурриты и гутии, эти жалящие гадюки гор, ночью напали на город. Они также грабили тамкаров и людей из Унуга. Корабль отца стоял около берега. Хурриты всех убивали, почти никто не смог спастись. Отец получил рану, но этот матрос помог ему вывести корабль на реку. Поэтому они спаслись. Плыли обратно вниз по реке. Но рана отца была очень тяжелая, и он умер в дороге. Матрос тоже был ранен. Он не смог один управлять кораблем и судно затонуло. Товар погиб. Матрос долго болел, но с помощью богов, выздоровел. Шарт в городе слышали его рассказ. Я тоже.

Нунмашда услышав это, зарыдала. Нисаба бросилась утешать мать.

Ушшум-Анна посмотрел на Георгия:

– Отец мой, Георг! Я теперь твердо знаю, что ты не причастен к смерти моего отца. Я прошу у тебя прощения за все свои плохие мысли, которые я обращал к тебе. Ану свидетель, что я делал это от сомнения и незнания правды.

***

Георгий, расстелив перед собой карту, выполненную на коже, решал, как ему добраться до Альси. Одно дело плыть по реке Евфрат, совсем другое ехать 600-800 километров по окраинам земель Праутад и кочевников-амореев.

Он решил сократить свой путь. До степи он доедет по реке, а дальше придется путешествовать на онаграх. Повозки отпадают. В степи дорог нет, и они могут стать помехой. Онагр может пробежать в сутки километров 60, не меньше. Значит, до Кедрового леса он доберется по суше в течение шести-семи дней. А от него до Альси совсем немного. Конечно, возможны непредвиденные задержки. Эх, почему тут не летают самолеты? А еще лучше бы джип. Быстро бы домчал! Но чего нет, того нет.

А клад? Ему надо сделать клад. Нет еще Израиля, нет Иерусалима, нет Эдема. Но есть земля, на которую он должен попасть. Если бы он был один, сделать это было бы легко. Но он будет не один. Это плохо согласуется с его планами. Хотя если разобраться, один он никогда не доберется до обетованной земли. Его, одинокого путника, кочевники не пропустят через свои земли, попросту убьют. Как быть? Может быть, взять ларь с кладом, и, добравшись до Альси не возвращаться в Унуг? Нептун найдет корабль и поможет ему попасть к месту, в котором он сокроет ларец с артефактами в земле.

Но тут перед ним возник образ Нисабы, которая смотрела на него широко открытыми испуганными глазами, которые кричали ему: Не оставляй меня! Нисаба оказалась образцовой женой, о которой он мечтал. Она никогда с ним не спорила, ничего от него не требовала и всегда выполняла то, что он ее просил. Она была не глупа. Ему совсем не хотелось бросать ее. Тем более его жена Нисаба была беременна.

А что ему делать в Альси, где женщины-тинийки не признают мужчин, которые не имеют красной или синей полосы радуги? Следовать пути несчастного библейского Онона? И при этом работать лесорубом или прислугой на кухне. Нет, это не подходит. Еще неизвестно, насколько он застрял в прошлом. Придется возвращаться в Унуг, в торговую среду, в которой его неплохо принимают. Надо только взять ларь с собой. Ни один грабитель не покусится на его малоценное содержимое.

Приняв решение, Георгий подошел к светильнику и осторожно подул на огонь. Пламя слегка метнулась, но не погасло.

Глава 10.

19 число Се-кин-ку месяц Сулумб или 03 марта 3204 года до н.э.

Когда настало время выбирать послов в страну Дильмун , страну ануннаковто среди старейшин Унуга сразу возникли споры. Георгий был убежден, что угулу и шарт начнут ссорится между собой при выборе посланцев к ануннакам, каждый предлагая себя. Но вышло все наоборот. Никто из них не хотел ехать. Каждый из них ссылался на плохое здоровье, на занятость, на трудность пути, скрывая свой страх перед дальней поездкой. Только, тут выяснилось, что тамкары оказались самыми бесстрашными людьми в Унуге, людьми рисковыми, добивающими свой сытый кусок личным мужеством. Именно поэтому Ме тамкара, невзирая на многие выгоды, основную массу людей, привыкших к размеренному, спокойному труду, не прельщало.

С большим трудом удалось уговорить двух угулу, которые оговорили себе оплату за поездку.

Три судна по реке доставили послов к стране Кедров и высадили их на правом берегу. Затем суда отправились обратно в Унуг.

Караван коричневато-красных и серовато-белых онагров потянулся по лесостепи. Еще дули холодные ветры, но весна уже вступала в свои права и под копытами онагров уже зеленела трава. Среди караванщиков был и Георгий.

Близился вечер. Небо было прозрачно-безоблачным. Солнце, склоняющееся к горизонту, заливало мир оранжевым светом. Перед караванщиками тянулась широкая Сирийская степь, получившая свое название много позже, а сейчас именуемая просто земля. Но это была не голая степь. Тут и там росли небольшие рощицы и отдельно стоящие деревья. Пройдет две тысячи лет и эта земля будет иной. Высохнут речки, исчезнут многие виды трав, и деревьев, сожженных жарким южным солнцем.

Онагр ему попался смирный, хотя поначалу попытался укусить своими каменными зубами за ногу. Георгий быстро доказал онагру, кто хозяин, огрев его пару раз палкой. Осел обиженно заревел, но после этого присмирел и больше не делал попыток проявить неповиновение.

Город Унуг выделил для посольства в Альси кроме Георгия-Нингишзида и двух угулу, еще пятерых погонщиков онагров, которые выполняли роль охраны. Все караванщики, отправившиеся в посольство, имели опыт путешествия на онаграх по торговым путям. Георгий, единственный из всех, никогда не был в степи. Восемь человек и двадцать онагров пошли на запад. Восемь онагров везли людей, двенадцать онагров – поклажу и запас продовольствия

В первый же день прошли шесть беру и остановились на ночлег.